|
| Лидова Н. "Пуджа. Генезис ритуала и становление обрядности" | | | | Пуджа. Генезис ритуала и становление обрядности.
Фрагмент из книги Лидовой Н.Р. «Драма и ритуал в древней Индии» (Москва, "Наука", 1992).
Первым из намеченного круга проблем мы рассмотрим вопрос о происхождении пуджи, являющийся одним из самых сложных и нерешенных в индологии. Многие ученые придерживаются идеи о ведийском генезисе этого обряда. Апеллируя к объективно существующим совпадениям в частных моментах, они предлагают видеть в пудже видоизмененную, особым образом трансформированную яджну. Во многих как специальных, так и общих исследованиях можно встретить указание на преемственность между яджной и пуджей, хотя так и не появилось аргументированного объяснения подобной трансформации, приведшей, как показало исследование, к возникновению совершенно иного ритуального архетипа. Едва ли не единственной попыткой такого рода можно считать гипотезу Я.А.Б. ван Бейтенена, возводившего пуджу к ведийскому ритуала Праваргья, исполнявшемуся в начале жертвоприношения сомы . Однако предложенная им концепция, основанная на схожести чисто внешних моментов обрядовой практики, не получила широкого признания.
Сравнение яджны и пуджи позволяет говорить о принципиальной маловероятности поступательного развития ведийских ритуальных форм, закончившегося возникновением ага-мической обрядности. Пуджа как конкретная культовая практика не следует из яджны, а скорее отрицает ее. Помимо приведенных ранее аргументов чисто ритуального характера видеть в пудже видоизмененную яджну мешает и тот факт, что подобная трансформация должна была бы произойти чрезвычайно рано, в эпоху создания фамильных мандал Риг-веды. Глагол «puj», имеющий значение почитать, прославлять, семантически связанное с названием ритуала «пуджа», в Ригведе не зафиксирован. Зато однажды встречается корень «puj» в составе имени Sacipujana (PB.VIII. 17.12). Само это имя упоминается в стихе, обращенном к Индре, и вероятнее всего является одним из эпитетов этого бога. Саяна так комментирует интересующий нас фрагмент: «О Шачипуджана, с этим словом совершается пуджа (поклонение) — такова пуджа, начинаемая с восхваления» . Расшифровывая смысл данного обращения к богу, комментатор Ригведы затрагивает более широкий контекст и указывает на использование имени в конкретном обряде, называемом пуджей. Опираясь на сказанное, допустимо считать, что в имени Шачипуджана скрыто упомянуто название ритуала пуджи, существовавшего тем самым в период написания гимна. В других ведийских текстах корень puj встречается столь же редко. Он отмечен в Ашвалайяна- и Шанкхьяяна-грихьясутрах и один раз в Чхан-догья-упанишаде (ЧхУпЛ.ПЛ) . Тем не менее все эти разрозненные свидетельства все же позволяют, на наш взгляд, говорить о параллельном существовании яджны и пуджи в ведийскую эпоху, когда первая занимала основные позиции, а вторая, судя по крайне незначительным упоминаниям, была сугубо маргинальным обрядом.
В начале XX века появилась гипотеза о дравидийском происхождении пуджи. Высказанная в целом ряде исследований, она была наиболее последовательно изложена в специальной статье Дж.Фаркухара. Однако работа последнего также носила предположительный характер и скорее апеллировала к здравому смыслу, нежели была по-настоящему доказательной. В результате и после статьи Дж.Фаркухара гипотеза о неарийских истоках пуджи осталась правдоподобным, но недоказанным предположением.
Современный уровень изученности данной проблемы позволяет вернуться к гипотезе о дравидийском происхождении пуджи. Наиболее любопытное и точное подтверждение неа-рийского генезиса этого ритуала можно найти в этимологии самого термина. Если бы изначально пуджа принадлежала к арийским обрядам, то естественно предположить, что ее название являлось бы санскритским словом, с большой вероятностью имеющим параллели в индоевропейских языках. Однако было установлено, что корень «puj» не существует ни в одном из индоевропейских языков за пределами Индии. Поэтому неоднократные попытки выявить индоевропейские истоки термина каждый раз сопровождались оговорками и замечаниями о том, что слово «рujа» является «изолированной вершиной», «своеобразным лингвистическим феноменом», не находящим прямых аналогий в санскрите и других индоевропейских языках . Отсутствие индоевропейских параллелей и лингвистические особенности самого корня создали предпосылки для возникновения дравидийских_этимологий термина. М.Коллинз предложил считать слово «puja» дравидийским заимствованием, образовавшимся от «рп» — цветок и корня «ge» — делать, который в тамильском представлен как «сеу», в ка! нада как «ge» и в телугу как «се» . Подобное истолкование хорошо сочеталось с ритуальной символикой пуджи как цветочного жертвоприношения. Дж.Карпентьер, также проанализировавший термин «пуджа» в дравидийском контексте, предположил, что он может происходить от корня «pusu» — смазывать87. Ритуальное обоснование своей этимологии исследователь видел в той роли, которую играет в пудже красная сандаловая паста, используемая для разного рода притираний и смазываний. Существует еще одна гипотеза о дравидийском происхождении термина, возводящая его к корню «pottu» или «рогги», означающему почитать или прославлять. Проблема оказалась настолько сложной, что поднимался вопрос и о двойном — дравидийско-индоевропейском генезисе слова. Однако, несмотря на все разнообразие мнений, на сегодняшний день наиболее правдоподобными продолжают считаться дравидийские этимологии термина, приведенные для истолкования названия пуджи в авторитетном «Этимологическом словаре» М.Майрхофера.
О неведийском происхождении самого цветочного обряда косвенно свидетельствует полное отсутствие интереса к пуд-же со стороны брахманских ритуальных текстов, детально разрабатывающих мельчайшие черты ведийской обрядности. Кроме того, на дравидийские истоки этой формы почитания богов указывают и найденные при раскопках Мохенджо-Даро скульптурные изображения древнего, протодравидийсксто обряда, идентифицированного Р.Н.Дандекаром как поклонение типа пуджи .
На наш взгляд, совокупность ритуальных, исторических и лингвистических свидетельств говорит в пользу неарийской принадлежности пуджи. Считая пуджу исконно дравидийским ритуалом, мы оказываемся перед необходимостью рассмотреть более общую проблему взаимоотношения религии ведийской эпохи, основным обрядом которой являлась яджна, с системой индуизма, центральным ритуалом которой стала пуджа. В ин-дологической литературе не существует ясно выраженной позиции по вопросу о том, насколько принципиально в ритуальной и мировоззренческой сферах отличался индуизм от исторически непосредственно предшествовавшего ему брахманизма. Хотя не раз отмечалось значение неарийского субстрата в процессе формирования индуизма, однако нет точной оценки той роли, которую сыграло дравидийское влияние91. Если признать, что неарийский обряд стал основой ритуально-мифологической системы индуизма и во многом вытеснил яджну, то это влияние оказывается не внешним, а конституирующим, затрагивающим самые глубокие основы древнеиндийской ритуальной культуры.
Примечательно, что ни в одном из древнеиндийских источников нельзя найти каких-либо свидетельств, обосновывающих столь кардинальное изменение типа оэрядности. Нет следов открытого порицания нового культа, как, впрочем, и выраженного его одобрения. Тем не менее ведийский период религиозной истории, связанный прежде всего с яджной, оказался четко отделен от ее нового этапа, характеризуемого утверждением пуджи. В рассматриваемой традиции они были разграничены на терминологическом уровне — все, что непосредственно принадлежало к ведийско-брахманской религии в ее ортодоксальном варианте, получило название Nigama, ставшее синонимом Вед, в то время как реформированная ритуальная система, сложившаяся на основе пуджи, стала именоваться Аgama и дала название целой группе ритуальных текстов, которые были рассмотрены в первой главе данной юты.
Существенные расхождения отличали богослужебную практику ведийского времени от поклонения, принятого в индуизме. Ведизм и брахманизм не знали храмовых построек, в то время как в индуизме они считались обязательными. Яджна представляла собой неиконическое почитание незримого бога, а пуджа — поклонение его антропоморфному образу. Иными словами, в индуистский период религиозной истории под пуджей понимали прежде всего храмовый ритуал почитания образа бога. Примечательно, что обе эти конституирующие черты агамической обрядности могут быть отмечены и в ритуально-мифологических текстах Натьяшастры.
Источник: http://achadidi.narod.ru | | | | Ключевые слова: , | | | 24 апреля 2008 г. |
|
|
|
